Где кончается необходимость соблюдения государственной тайны и начинается контроль общественности за прозрачностью государственной деятельности? Именно этот вопрос все чаще задают активисты гражданского общества в связи с известием об увеличении оборонного бюджета страны на 5,6 процентов.
1 ноября парламент одобрил увеличение оборонного бюджета Армении на 2012 год до 150 млрд. драмов (около 400 млн. долларов), что составляет наивысшую цифру для ежегодных расходов на военные нужды за всю историю страны. Но как именно – и насколько эффективно – будет министерство расходовать эти дополнительные средства, остается только догадываться. Информация о расходах на оборону давно считается предметом, закрытым для широкой общественности.
Мало кто из жителей Армении ставит под сомнение необходимость наличия сильной армии в условиях шаткого режима прекращении огня с Азербайджаном в конфликте вокруг Нагорного Карабаха. Военный бюджет богатого энергоресурсами Азербайджана на 2012 год составляет аж 1,76 млрд. долларов (свыше 1,38 млрд. манатов). Сумма его такова, что многие жители Армении задаются вопросом, как их правительство планирует использовать свои гораздо более ограниченные финансовые ресурсы.
«В состоянии замороженного конфликта с Азербайджаном, когда бюджет противника в шесть раз превышает оборонный бюджет Армении, возникает вопрос: «Как они [армянские власти] расходуют наш небольшой бюджет? – отмечает Эмма Унанян, представляющая общественную организацию «Солдат и право», лоббирующую интересы военнослужащих. – Ответ на этот вопрос мы получаем отнюдь не всегда».
Как сообщил парламенту министр обороны Армении Сейран Оганян, дополнительные средства будут направлены на «повышение численности профессиональных кадров, а также закупку новой техники и вооружений».
Любая другая информация считается выходящей за пределы открытого обсуждения. Контрольная палата, осуществляющая контроль за исполнением государственного бюджета, периодически разражается гневными заявлениями о нарушениях со стороны различных ведомств, но никогда не обнародует информацию о расходовании средств министерством обороны. Результаты аудиторской проверки министерства за 2010 год были строго засекречены.
Попытка одной правозащитной организации получить ответы на вопросы о расходовании министерством бюджетных средств потерпела полное фиаско. «Мы обратились за информацией о том, какую долю в военном бюджете составляют расходы на провизию, канцелярские принадлежности и бытовую технику, что никак не может являться государственной тайной, – рассказывает глава ванадзорского офиса Хельсинкской гражданской ассамблеи Артур Сакунц. – Однако мы не смогли добиться этой информации даже через суд. Государственная тайна и точка».
По словам пресс-секретаря оборонного ведомства Давида Карапетяна, для министерства естественно держать в секрете информацию о выделяемых бюджетных средствах и их расходовании. «Мы открыты до тех пор, пока это не представляет угрозы национальной безопасности», – подчеркнул он.
Но работая в подобной закрытой манере, министерство рискует лишиться доверия общества, возражает Варужан Октанян, исполнительный директор Антикоррупционного центра – армянского отделения международной антикоррупционной организации Transparency International. «Вопросов с каждым днем становится все больше, и дефицит доверия может нанести гораздо больший урон, нежели открытость», – отмечает он.
Гибель в текущем году 23 призывников в результате инцидентов, не связанных с боевыми действиями, вызвала волну серьезного недоверия к армянской армии, а также спровоцировала призывы к президенту Сержу Саргсяну и министру обороны Оганяну сложить с себя полномочия.
Хотя оппозиционные политические партии и присоединились к выражению негодования в связи с гибелью военнослужащих в небоевых условиях, они обычно уклоняются от обсуждения вопроса об оборонном бюджете. По словам депутата от оппозиционной партии «Наследие» Армена Мартиросяна, входящего в состав парламентской комиссии по финансово-бюджетным вопросам, он убежден, что «бюджет расходуется самым надлежащим образом». «Риск нарушения закона и коррупция могут иметь место где-то в другом месте: к примеру, командиры злоупотребляют своим положением, вымогая взятки, организуют бизнес, но бюджетные средства расходуются главным образом по назначению», – утверждает он.
Независимый же военный эксперт Арцрун Ованнисян, в прошлом работавший в системе минобороны, полагает, что государственные должностные лица по большей части ответственно подходят к вопросу закупок. Проведенные им в последнее десятилетие исследования показывают, что хотя в вопросе оборонных расходов и «наблюдаются отдельные случаи финансовых злоупотреблений и административных недочетов», подобные случаи «не достигают масштаба, который мог бы поставить под угрозу эффективность вооруженных сил страны». Эксперт, однако, признает, что «определенно надо создать механизмы контроля с целью обеспечить максимально эффективное использование средств».
Мысль о том, что чиновникам минобороны можно доверять и необходимости в механизмах контроля нет, вызывает у Артура Сакунца усмешку. «Особых признаков, которые бы заставили нас поверить в отсутствие в [министерстве] проблем с коррупцией, не наблюдается», – отмечает он, ссылаясь на сообщение некоего эксперта о том, что министерство якобы заявило о закупке им военной техники по одной цене, хотя на самом деле стоимость была в пять раз меньше.
Действия в духе «показного патриотизма» и отказ заставить минобороны публично отчитываться в своих расходах могут «иметь необратимые последствия для развития наших вооруженных сил», добавляет он.
«Мы находимся в состоянии войны и требования сделать все прозрачным в данном случае неоправданны», – возражает военный аналитик Ованнисян.